Немцы сохраняли свои традиции и культуру
Появление Указа Президиума Верховного Совета СССР от 28 августа 1941 г. № 21–160 «О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья» стало причиной массового переселения немцев на режим спецпоселения на Урал. Если, согласно данным Всесоюзной переписи 1939 года, на территории Молотовской области проживало 2548 немцев, то на 1 октября 1944 года трудмобилизованных советских немцев (без спецпереселенцев) находилось 33787. Высокая смертность и низкая рождаемость среди трудармейцев и немцев-спецпереселенцев стали причиной резкого сокращения немецкого населения на Урале. После расформирования «Трудармии» общее количество немцев-спецпереселенцев по данным переписи на 1 января 1949 стало составлять в Молотовской области — 39 909 человек.
Немцы-трудармейцы оказались в Молотовской области по требованию местных хозяйственных руководителей, испытывающих острую потребность в рабочей силе. Они работали на лесозаготовках, строительстве Соликамского сульфит-целлюлезного комбината, Широковской ГЭС, в угольной промышленности. Женщины-немки трудились в Краснокамске на строительстве объектов треста «Молотовнефстрой». Спецпоселения для депортированных были созданы при заводах Красновишерска, Соликамска, Гремячинска, Березников, Кизела, Губахи, Молотова, Боровска. В 1941 году для работы в трудовых лагерях НКВД на территории Молотовской области было направлено несколько десятков тысяч трудармейцев (Усольлаг НКВД — 5 тыс. чел., Усть-Вымлаг НКВД — 4 тыс. чел., Молотовлаг — 10 тыс. чел., Соликамбумстройлаг).4 Труд немцев использовали на самых тяжёлых работах.
В военные годы, когда ни еды, ни тёплой одежды не хватало, когда как правительство, так и сами местные жители относились к репрессированным крайне негативно, немцы сохраняли свои традиции и культуру, отмечали национальные и религиозные праздники. Немцы, приехавшие в Молотовскую область, относились к разным религиозным конфессиям. В основном, это были евангельские христиане-баптисты, католики, лютеране. Судя по архивным документам, мы можем говорить, что среди евангельских объединений у немцев самыми распространёнными были меннонитские.
В 1958 г. уполномоченным Совета по делам религиозных культов при СМ СССР по Пермской области В. В. Беляевым установлена деятельность 56 фактически действующих незарегистрированных религиозных групп на территории Пермской области с общим числом активных участников около 2500 человек, в том числе: евангельских христиан-баптистов — 28 групп, около 1200 человек, в том числе 15 групп, состоящих в основном из граждан немецкой национальности, с числом участников 800–900 человек; меннонитских религиозных групп, состоящих только из граждан немецкой национальности — 7, в которых (по неполным данным) около 400 человек постоянных активных участников; лютеран — 3 группы, в которых состоит более 120 человек только немцев; католиков учтено 2 группы с числом постоянных участников молений свыше 40 человек. Всего, таким образом, известна деятельность 27 религиозных групп, состоящих из граждан немецкой национальности, с общим числом активных участников — около 1500 человек.
Кроме того, верующие граждане немецкой национальности там, где их сравнительно немного, входят в религиозные объединения евангельских христиан-баптистов вместе с гражданами других национальностей: русскими, украинцами и др. в городах Кунгуре, Углеуральске, Гремячинске, Кизеле, Губахе, Александровске и его пригороде, Чусовом и др.

Несмотря на запреты
Как правило, история общин ЕХБ, меннонитов, где преобладающим количеством были немцы в 1945–1957 годах в Молотовской области была одинакова. В 1946 году немцы-трудармейцы были переведены под надзор спецкомендатур. Немцы начинают постепенно проповедовать Евангелие, приглашать других на молитву. Сегодня многие общины ЕХБ в Пермском крае ведут отсчёт с 1946 или 1947 года. Например, в рабочем посёлке Яйва по свидетельству очевидцев было так: старшее поколение немцев были людьми набожными, поэтому в суровых таёжных краях, теснимые нуждой, и голодом, и тяжелой работой искали Бога, и как только среди ссыльных в каком-нибудь посёлке находился живой христианин, вокруг них сразу образовывались группы боящихся Бога.
В 1947 году из Березников приехал брат Шлендер Р. К. Он привез Евангелие и стал читать его в бараке, где проживало много ссыльных. Приглашали окружающих на молитву. Так начиналось служение. Одновременно, на 96-м рабочем посёлке возникает ещё одна группа ищущих Бога.6 Среди компактно проживавших немцев как правило имелись Библии на немецком языке, что было редкостью у русских, украинцев. Многие немцы были музыкально одарены и создавали хоры и сводные оркестры. «Наша мама — вспоминала Гейдебрехт А. И., — всегда будила нас песнями. Эти христианские песни, наверное, наизусть знала. И вот она утром начнёт петь и мы под её песни всегда пробуждались. Особенно в воскресенье. У нас мама могла в три голоса петь. Первый, второй и даже бас мужской. Она нас всех и учила. Она хор создавала».7
По свидетельству очевидцев, «немцев не трогали», т. е. притесняли их меньше чем русских. Общины немцев в Молотовской области вокруг себя постепенно объединяли верующих разных национальностей, уверовавших как до войны, так и новообращённых. Следующий этап, который объединял все немецкие религиозные группы — это волна пробуждения в середине 1950-х годов. Немцы активно проводили духовную работу. Несмотря на запреты властей, проводили водное крещение, приобретали молитвенные дома, открыто проповедовали. К ним присоединялись проповедники других национальностей и из других регионов страны.
Проживавшие до войны компактно немцы сохраняли свои религиозные взгляды, свой язык, культуру. Рассеявшись в 1930–1940-е годы по территории СССР они нуждались в объединении. Если братские меннониты объединялись с евангельскими христианами-баптистами, то церковные меннониты, имея различия в вопросах веры с ЕХБ и братскими меннонитами, переживали трудности с объединением. В 1950–1960-х годах служители ЕХБ, церковных меннонитов и зарубежные служители пытались решить вопрос об объединении церковных меннонитов с ВСЕХБ. Этот вопрос поднимался несколько раз, но в конечном итоге многие церковные меннониты оставались верными своим взглядам и собирались отдельно.
Вопрос объединения пытался решить пастор церковных меннонитов г. Красновишерска — Генрих Петрович Фот. Пасторов и старейшин было очень мало. Ещё в 20е годы их преследовали и систематически уничтожали. Из всех старейшин120 меннонитских общин различного направления, служивших в Советстком Союзе до великого преследования христиан, выжило менее десяти. Возможно, их осталось менее пяти. Генрих Фот был одним из них.
Фот получал письма из других регионов, в которых прихожане его церкви жаловались, что на некоторых собраниях их не допускают к хлебопреломлению из-за формы крещения. Некоторые действующие баптисткие церкви не хотели принимать меннонитов именно из-за их формы крещения. Такие известия сильно огорчали его. Генрих Фот часто вспоминал слова Иренойса, который уже во втором веке писал римскому настоятелю (епископу): «В церкви могут существовать различия в обрядах, если только в вере и любви церковь будет едина». Так считал Г. Фот, но руководители баптистких церквей настаивали на перекрещении. На съезде лидеров союза евангельских христиан-баптистов Фот услышал такие слова: «Не крестите больше обливанием, иначе Вы предстанете нагим перед Господом».
На вопрос Фота, почему не дали меннонитам участвовать в хлебопреломлении, один из старейшин ответил: «Сколько Вас? 30 или 40? Приходите все. Я вас перекрещу, тогда вы сможете участвовать в хлебопреломлении» Это сильно опечалило Фота. Тем не менее во многих местах баптистские церкви оставались единственными действующими христианским церквами.
Генрих Фот размышлял: что должен он посоветовать своим братьям и сёстрам, духовным меннонитам? Пройти другой обряд крещения? Этого Фот не мог себе позволить, потому что был твёрдо убеждён: крещение, которое состоялось через личное принятие спасения путём раскаяния и переходу к новой жизни, считается действительным. Если заставить братьев и сестёр ещё раз пройти другое крещение, то у них возникнет впечатление, что форма важнее сущности. А это по мнению Фота противоречило библейскому учению о крещении.
Или он должен посоветовать своим верующим держаться подальше от собраний баптистов, где их не принимают? Но вокруг не было других церквей, почти не было пастырей, не говоря уже о старейшинах его направления веры. Как он мог помочь своим братьям и сёстрам? Как старейшина и пастор он чувствовал ответственность за своих верующих.
Ему было ясно: рассеянную церковь необходимо собрать. В местах ссылки надо найти братьев и сестёр и посмотреть, можно ли там начать сначала. Но как? В стране продолжались притеснения верующих. Хотя Генрих Фот мог уже свободно ездить по стране, но как проповедник он подвергался опасности, любая религиозная пропаганда была запрещена. К тому времени Фот уже был немолод, его здоровье после стольких лет, проведённых в ссылке, было не из лучших. Бог всё ещё хочет использовать меня? Должен ли я рискнуть? Эти вопросы постоянно занимали его. После долгих молитв и борьбы с самим собой появилась уверенность: я должен это сделать!8
География его служения простиралась далеко за пределы небольшого уральского городка Красновишерска: Украина, Средняя Азия, Сибирь, Урал. Всего с 1956 по 1959 г. Генрих Фот совершил по стране 6 поездок - 6 раз посетил «рассеянную церковь» — как говорил Фот. Он проповедовал, крестил, рукополагал. Вот как описывает труд Г. Фота исследователь Нам: «неоднократно в Томск приезжал Г. Фот, один из руководителей меннонитов в СССР, проживавший в г. Красновишерске Пермской области. За это время он провел несколько коллективных богослужений в г. Томске и в Асино, совершал обряд крещения и другие обряды. Во время своего последнего посещения в мае 1959 г. он окончательно оформил руководство общины меннонитов в области, назначив старшим проповедником по области Д. И. Классена, старшим проповедником по Томску И. Брауна, проповедниками по г. Томску — Г. К. Виллера и И. И. Дрексена, дьяконом — Г. Г. Шульца, регентом церковного хора — П. Нейфельдта. После отъезда Фота меннониты каждое воскресенье собирались в доме Виллера для коллективных молений, в которых принимали участие до 100 человек, в том числе молодежь (15–25 чел.)».9

Церкви восстанавливались, росли численно
Такой служитель, как Фот, не мог быть не замеченным властями и зарубежными меннонитами, которые стремились помочь церкви в СССР в те годы. В. Заватски пишет: «В 1956 г. два североамериканских меннонита, Хэрольд С. Бендер и Дэвид П. Вайнс, установили с меннонитами контакт, специально приехав для этого в Советский Союз. Некоторым лидерам меннонитов, таким как Генрих Фот, Филип Корниес и Франц Паулс, удалось посетить их в гостинице. Хэрольд Бендер по собственной инициативе призвал меннонитов попытаться укрыться «под зонтиком» баптистов, и со своей стороны вызвался переговорить с лидерами ВСЕХБ и попросить их содействия».10
Позднее Генрих Фот пытался провести съезд меннонитов в Соликамске. Но вместо него 10 января 1957 г. в г. Соликамске состоялось лишь совещание служителей. На нем присутствовали: Фот Генрих Петрович (Красновишерск), Пеннер Иван Петрович (Соликамск), Ремпель П. Г. и Мартене Г. И. (Соликамск), Вельк И. К. (Боровск), Дик (из г. Кустаная), Деркес (г. Чкалов обл.) и др. Главный вопрос, который должен был обсуждаться на предполагаемом съезде, касался регистрации и объединения меннонитов с евангельскими христиана¬ми-баптистами на правах автономии. Фот на совещании высказал мнение, что «нет необходимости в настоящее время ста¬вить вопрос о регистрации и объединении с ЕХБ, поскольку отношение властей измени¬лось к нам в лучшую сторону». Здесь же обсуждалась программа создания единого руководящего меннонитского центра в СССР.11 Церковные меннониты так и не создали свой центр в СССР. На пленуме ВСЕХБ от 2 сентября 1964 г. было принято решение: допускать церковных меннонитов при условии возрождения и христианской жизни к проповеди в наших церквах, а также к пению в хорах.12
В связи со снятием с немцев статуса спецпоселенцев, немцы Молотовской области активно решали вопрос об отъезде из области в Казахстан, Таджикистан и др. регионы. Многие церкви сокращались численно.
О яйвинской церкви ЕХБ и братских меннонитов вспоминают так: «Ничто не предвещало распада церкви. Неожиданно для всех, в конце 1950-х гг. сняли все ограничения для спецпереселенцев: куда хочешь туда и уезжай. Служители и верующие в основном разъехались. Количество членов сократилось с 80 до 15 человек. Казалось пришло время уныния, ропота, но Бог укреплял детей Своих. Церковь собиралась по домам. В конце 1960-х гг. церковь начинает увеличиваться за счет людей пришедших из мира».13
Такая картина была повсеместно. Уехали в том числе и церковные меннониты, а в 1964 г. из Красновишерска в возрасте 77 лет уехал и Г. П. Фот. Умер он в 1973 г. в Бишкеке (в те годы — г. Фрунзе).
В ходе обсуждения вопроса о единстве ЕХБ с братскими меннонитами ещё на съезде в 1963 г. выступил братский меннонит Г. К. Аллерт из Караганды с заявлением о принятии братских меннонитов в Союз ЕХБ. Съезд согласился. В 1965 году братские меннониты были окончательно приняты в ВСЕХБ.14 Но меннонитов в 1960-х гг. в Пермской области почти не было. Их общины оставались в Казахстане, в Сибири. Почему же распалась одна из самых многочисленных протестантских организаций в Пермской области? Важнейшей причиной стало то, что в области до появления немецких спецпереселенцев в 1941 году не было меннонитских объединений. Те немцы, которые жили в области до 1941 года (специалисты, работающие на предприятиях области в 1930-х гг.), принадлежали к лютеранской церкви. В области у меннонитов не было ни сложившихся традиций, ни собственной истории. Именно поэтому они и были поглощены баптистами и лютеранами, религиозные группы которых существовали еще до прихода советской власти. Конечно, свою роль сыграло и отношение властей к меннонитам, которые полностью состояли из немцев, не имевших ни связи с местным населением, ни поддержки властей. Даже язык проведения богослужений меннонитских общин был немецким. Естественно, подобный факт не привлекал верующих из русского населения. Были ли обречены меннонитские общины на исчезновение? На этот вопрос мы можем ответить утвердительно. Политика властей, отношение местного населения к верующим, существование сильных баптистских общин и лютеранского прихода — все это способствовало постепенному распаду меннонитских общин.

 

Александр Чернышов